Меня зовут Амедиус Абнар. Я родился в семье графа Сильфы Абнара в южных землях, на горном хребте Эрдон. Еще в младенчестве мою мать унесла лихорадка, даже, несмотря на то, что придворный лекарь Арти, сделал все возможное.
Все, что я помню из детства - это вид из окна башни: выжженные солнцем поля и отвесные скалы. Еще в младенчестве отец заточил нас в крепость и не выпускал, пока нам не исполнится хотя бы 12 лет. На вопрос, почему мы должны все время находиться в сыром холодном замке, отец коротко отвечал: «Там дальше чумные земли». Я не понимал его слов. Позже я узнал, что за пределами горного хребта напоминавшего кошачью лапу, лежат земли западных правителей, чьи владения подвергались нападениям Вальгарда Синего Глаза лидера северных племен. Вслед за набегами пришла и чума.
Мой отец был графом. С которым считались, но далеко не из уважения: его просто боялись. После смерти матери он обезумел. Больше всего страдали мои старшие братья Сивор и Монро, которых он часто бил без причины. Придворным тоже доставалось: после пышных банкетов отец заставлял слуг фехтовать с ним. Он всегда выходил из боя победителем, поднимать руку простолюдину на знатных господ ,в моих землях означало лишиться ее, именно поэтому держа тренировочный меч слуги, не наносили ударов, рано или поздно, подвыпивший Сильфа, пронзал свою жертву фламбергом из восстаской стали и бой оканчивался.
В 12 лет Сивор взял меня с собой за пределы родового гнезда, и я впервые обьехал наши имения, побывал в городе и деревне, увидел там простых рабочих и измученных крестьян. Однажды я подслушал разговор солдат. Из диалога мне стало ясно, что они являются беженцами гарнизона соседнего замка Тускаль. Солдаты покинули родные имения из-за чумы. Хотя какое-то время они все же провели в землях где свирепствовала чума, и лишь беспробудное пьянство помогло им не испить вод отравленного колодца, что принес болезнь в их родные края. Кто был отравителем, так и не удалось установить, но все бароны и графы в округе перестали помогать друг другу, и оборвали всякую связь – про торговые отношения даже говорить не стоит.
От чумы было спастись практически невозможно, но нам повезло из древнего писания отец узнал, что если разжечь огромный костер, и поддерживать его пламя - то Творец убережет твои владения, от этого проклятья.
Согласно распоряжению отца, все прибывшие в наше имение беженцы, проходили осмотр. Если придворные врачи находили следы язв или хотя бы сомневались , то отдавался приказ стражникам, заживо придавать людей огню. Иногда, причиной смерти простых смертных становилось желание потешиться нашего кастеляна Карка.
Отравленное чумой зерно с запада до нас не дошло. Мы не брали товаров с чумных земель, ведь урожаев вдоволь хватало на всех, воды тоже было в достатке – брат сконструировал акведук и подвел его к замку. Еще один на центральной площади города.
С отцом были плохие отношения, да и со средним братом у нас не заладилось – он меня мягко сказать не любил. Дело в том, что ратное искусство мне не давалось, да и читать я научился сравнительно поздно. Брат считал меня обузой и изгоем, которого повесили на него насильно по воле отца, и это не удивительно – кто захотел бы возиться с таким неумехой, как я.
Старший сын Сивор должен был унаследовать владения и замок, больше восьми часов в день он проводил в библиотеке отца – набираясь мудрости и знаний. С ним я ладил лучше, чем со средним братом. Можно сказать, мы , даже были друзьями с Сивором. Еще я хорошо общался с сыном латника Окелем, что был родом из деревни, лачуга располагалась сразу за мысом Орла и работал он прислугой в замке. С сыном латника я разговаривал чаще, чем со старшим братом: Сивор редко находил время для длительных бесед со мной, но даже те не продолжительные разговоры с ним, оставили неизгладимый след в моей памяти. Он рассказывал мне о рыцарях и их отважных подвигах – в те минуты я представлял, что когда-нибудь тоже стану рыцарем и совершу какой-нибудь подвиг.
Из всех рассказов любимого брата мне больше всех запомнилась истории о культе Солнца. Согласно соларинианству, жизнь произошла от солнца и жрицы солнца могут излечивать людей от чумы и прочих бед. Ни то чтобы я верил в эту сказку, но слушать ее было крайне интересно. Ведь брат отличался прекрасной харизмой и умением убеждать. Именно благодаря этим качествам он умел мотивировать и организовать людей.
Став старше, большую часть времени я проводил с Окелем, помогая ему с ремеслом по дому. По назначению Сильфы, средний брат стал кастеляном замка. Он часто уходил в дозоры и дежурства, из-за этого мы почти не виделись, что скорее радовало, чем расстраивало меня: с годами, наши отношения обострились. Он часто унижал меня на глазах у слуг, а мне приходилось терпеть, потому что я боялся вступать в конфликт с физически одаренным братом.
Так вот, с годами мы стали хорошими друзьями с Окелем, но наша дружба прервалась. Однажды ему не посчастливилось стать оппонентом в дуэли с моим отцом. Я до сих пор помню, как мой друг рухнул с пробитой головой, под смех графа и оскал Монро. Именно в этот злополучный вечер я и получил клинок своего отца.
Отцу Океля выплатили небольшую компенсацию, но это никак не смягчило его горе – через несколько недель он захворал, совсем ослаб и ушел из жизни.
В возрасте сорока девяти лет мой отец скончался. Его безжизненное тело нашли слуги поутру в его покоях. Как утверждал Арти, осматривая графа, он «просто не проснулся». После смерти отца Сивор отказался от прав на земли и замок. Через пару месяцев он собрал большую группу людей – последователей с инструментами и отплыл на нескольких кораблях, увезя половину библиотеки отца. Я пожалел, что не уплыл с ним только спустя пару месяцев, когда Монро освоился в новой должности.
Он не давал мне житья, можно сказать, стал настоящим деспотом в своем правлении: приставил к сотнику, который обучал меня ратному мастерству сутками напролет. Освоив конную езду и азы фехтования, я был назначен десятником под началом Альберка Карка. Мерзавца, что жег людей потехи ради.
Большего животного я не встречал: тот заставлял меня делать самую неприятную работу – жечь трупы зараженных людей и нести службу на границе с «чумными землями», откуда бежали беженцы. Полагаю, так Монро планировал избавиться от меня, ведь многие беженцы и бандиты нападали на нашу заставу по ночам. Но решиться уйти от Монро было тяжело – меня пугала неизвестность и страх перед чумой, так я оправдывал свою трусость в ночных дозорах, сжимая фламберг .
Прошел примерно год, и я отбыл с родного дома, взяв свои немногочисленные пожитки. Я решился отправиться на поиски старшего брата. Сразу же по прибытию из порта в городе Мидвейле, что находился в Арварском нагорье, где чума пропитала землю, меня взяли десятником на службу в патрули. За полгода я стал сотником, и, скопив солидное жалование, отправился искать старшего брата и всех его последователей в соседних землях.
Довольно быстро я нашел человека, который сообщил, что знает местоположение Сивора. Этого человека звали Гастон, и он был фанатичным последователем учения Солнца. За время, проведенное с ним, я быстро осознал, что Гастон и мой брат всем сердцем верят в соларинианство, однако не в ту привычную его форму,о которой я читал раньше. При подробном расспросе Гастона, выяснилось, что Сивор написал несколько книг о необходимости реформации соларинианства для его сохранения и популяризации в Империи. В течение всего пути фанатик проводил со мной довольно много теологических бесед , поэтому в форт Кейдан я прибыл увлеченный этой религией. Кейдан являлся пристанищем для беженцев со всех окрестных поселений и деревень. Барон, что владел фортом, был и сам ярым фанатиком соларинианства, и вскоре передал бразды правления Сивору. Я прибыл в форт в поисках ответов на мои вопросы о Солнце и позже их получил обретя веру.
Братец основал новое религиозное движение, сформировал культ Жрецов Солнца и разделил их на несколько классов и подклассов. В библиотеке форта я обрел новую цель в жизни.
Мы много раз сопровождали караваны беженцев до Кейдана, наладили поставки припасов и оружия, помогали всем нуждающимся. Большинство бандитов в округе перебили наши отряды ревнителей веры, нападения на которые, было равносильно смерти.
Только опытные бойцы могли получить ранг ревнителя веры. Они носили именное оружие и пользовались почетом у остальных бойцов и последователей Солнца.
Дела шли хорошо, не только благодаря силе ревнителей. Мы наладили торговлю с местными деревнями по водным просторам, да и чума отступила.
Набравшись знаний я и сам стал обращать людей в веру Солнца. Вербуя деревню за деревней, мы открыли первые торговые пути и организовали Банк Солнца, который занимался благотворительностью и выдавал денежное пособие всем нуждающимся соларинианцам во время утренней молитвы, а так же ссуды на строительства и организацию пахотных земель.
После пары лет упорной работы я обрел ранг старшего жреца, и ревнителя веры.
До меня дошли рассказы о материке Ситтариф, и я был избран – миссионером что донесет учения о Солнце до жителей далеких земель. Сивор отдал мне копии фолиантов, учения соларианства, и я отправился со святой миссией на континент.